Кони, лебеди и олени
На далеком севере, среди болот и непроходимых лесов течет широкая и полноводная Мезень. На высоком берегу ее, в среднем течении реки, расположено большое село Палащелье.
Именно здесь во второй половине прошлого века возникло еще одно направление живописного мастерства, которое называют мезенской росписью. Сурова и трудна жизнь обитателей села. Приливы океана гонят в реку мощные потоки воды, она часто выходит из берегов, грозя затопить деревни. Крепкими заплотами из бревен защищаются жители от коварной реки.
Вокруг села дикие леса. От голодных хищников тоже нужно охранять и себя и домашний скот.
Вместе с тем река и лес кормят человека: в лесу много ценных пушных зверей, дикой птицы. В реке крупная и мелкая рыба не переводится круглый год. Потому-то все жители деревни — охотники и рыболовы. Кроме того, хорошие природные условия позволяли разводить коней и оленей.
Чтобы познакомиться с мезенскими росписями, снова обратимся к прялкам: их чаще всего расписывали мезенские художники. Это не случайно: именно нарядные прялки пользовались особенно большим спросом у населения; кроме того, ровная и гладкая их поверхность позволяла художнику лучше, чем на других предметах, показать свои способности.
Мезенская прялка по размеру меньше, чем борецкая, тоньше и стройнее. Небольшая, срезанная по нижним углам лопаска украшена наверху главками на тонких шейках, которые в деревянном зодчестве называются барабанами. Срезанная на два ската и увенчанная главками верхушка прялки напоминает своим контуром «премудроверхие» церкви Севера.
Вся поверхность прялки без предварительной грунтовки окрашена в золотисто-коричневый цвет, а по этому фону черной контурной линией нанесен причудливый, раскрашенный красным орнамент. Эта очень скупая цветовая гамма (краски добываются здесь же, на месте) и составляет отличительную черту мезенской росписи.
При первом взгляде трудно понять, что же хотел изобразить художник. Множество как бы небрежных черточек, точек, завитков и волнистых линий сплошь заполняют лопаску прялки. Только приглядевшись внимательно к рисунку, мы начинаем замечать правильные ряды орнамента, каждый из рядов заполнен своими изображениями, которые интересно рассмотреть.
Прялка с мезенской росписью. Архангельская область. Село Палащелье на Мезени. Последняя четверть XIX века.
Прежде всего, различаются фигурки каких-то животных. У них прямоугольные туловища и паучьи, волнисто изогнутые ноги. Ошибиться нельзя — это кони, быстро бегущие вперед. Окружающие их мелкие спиральки, черточки, звездочки и кружочки усиливают впечатление движения. Кажется, что бег коней взвихрил все вокруг, поднял в воздух, закружил и все летит вместе с ними.
В другом ряду так же своеобразно и точно художник передал бег оленей; скупыми штрихами подчеркнуты их характерные черты: длинная шерсть, ветвистые рога. Олени тоже бегут, высоко подняв голову, так что рога лежат на спине. Еще выше мы видим рыб в струйках воды и лебедей с сильной грудью и красиво изогнутой шеей. Каждая птица выполнена одним точным мазком красной краски. Черные штрихи лишь дополняют рисунок.
Мчится по волнам легкое судно. Деталь росписи мезенской прялки. Последняя четверть XIX века.
Не менее интересны рисунки, помещенные на обратной стороне лопаски. В нижней ее части, которую обычно не расписывали (сюда привязывали кудель), мезенский живописец изобразил целые жанровые сценки, дав волю своей фантазии, не связанной с традиционной схемой орнамента. Эти сценки, неумелые по технике исполнения, наивные по композиции, необыкновенно выразительны. Темы их различны. Вот праздничная прогулка: в центре дама в нарядном платье с колоколообразной юбкой, рядом с нею кавалер в военной форме. Здесь парусное судно. Выполненное однообразными штрихами, оно точно передает основные очертания корабля. А вот стройный, сильный конь: круто изогнув шею, он мчится галопом, на спине у него всадник.
Быстро бегут кони и олени, неслышно плывут лебеди. Деталь росписи мезенской прялки.
Больше всего художник любил изображать сцены охоты. В них вместе с детской наивностью рисунка мы замечаем большую наблюдательность и точность.
В одной из сценок в центре весьма схематично изображено дерево, в котором без труда можно угадать — елка. На вершине ее и по сторонам расположились птицы, исполненные также схематично, одними штрихами. Две птицы летят, опустив вниз прямые лапки, и по одному этому признаку мы узнаем в них куропаток. Два охотника расположились по сторонам елки. Они стоят к ней боком и смотрят на зрителя, но их ружья точно нацелены на сидящих на дереве птиц. Художник как бы дает понять, что вы имеете дело с опытнейшими охотниками. На одной картинке с таким же сюжетом есть забавная деталь: желая показать, как и куда летит пуля, художник пунктиром соединил конец дула ружья с головой птицы. Выразительна в этой же сценке поза собаки: напряженно вытянувшись, почти встав на задние лапы, она смотрит на птицу, и вы будто слышите звонкий собачий лай.
Дама и кавалеры на прогулке. Деталь росписи мезенской прялки.
На круглых коробах и лукошках роспись сочетается с их формой: ободья крышки украшены косыми красными и черными полосками; на поверхности крышки орнамент располагается по кругу; на стенках— вертикальными полосками, делящими их на прямоугольники со звездочкой в центре. В ковшах орнамент подчеркивает края сосуда, «шею» и «грудь» птицы или коня, черты сходства с которыми передает форма сосуда. Мезенская роспись давно привлекает внимание исследователей народного искусства: она удивляет своей выразительностью при крайней скупости изобразительных средств и технической неумелости рисунка. Любопытно сравнить орнамент мезенской росписи с наскальными рисунками, открытыми не так давно в Заонежье. Их исполнители жили здесь 2000 лет до нашей эры. Поражает сходство сюжетов наскальных изображений с росписью мезенских прялок: те же сцены охоты, рыбной ловли, те же птицы, олени, лодки. По-видимому, общность природных условий и занятий определила это сходство. И первобытный и мезенский художники хорошо знали все, что их окружало. Поэтому они и умели двумя-тремя штрихами или мазком кисти изобразить увиденное, передавая только самое характерное, самое главное. При этом не только сюжеты росписей связаны с природой этого приморского края. Весь ритм узора, неспокойный, бегущий, как бы навеян непрерывно струящимися потоками воды: в непосредственной близости с ней проводили свою жизнь мезенские художники.
С 1961 по 1964 год в Палащелье работали экспедиции различных музеев. Более полные сведения о мезенских художниках собрала экспедиция О. В. Кругловой — научной сотрудницы Загорского музея-заповедника.
Как сообщили ей старожилы села, доходами с росписи деревянных предметов кормилось здесь все население. Каждый мастер сам их делал, сам и расписывал. Работали целыми семьями. Живописным мастерством занимались долгими северными зимами, а летом — охотились, гнали деготь. Расписывали предметы двумя красками, которые добывали здесь же: красноватым суриком (его получали из красной береговой глины) и черной. Сурик сначала растирали на камне, а затем разводили в растворе древесной смолы (по-местному «серы»). Смолу собирали на стволах лиственниц и растворяли в теплой воде. Черную краску делали из сажи: смешивали ее с тем же раствором серы, а затем основательно парили, благодаря чему краска долго не тускнела и не выгорала. Расписывали предмет сначала суриком, затем красный узор обводили черным. Рисунок наносили размочаленным концом палочки и птичьим пером, с изяществом вырисовывая ряды оленей, коней и похожих на курочек птиц. Готовое изделие покрывали олифой, отчего роспись приобретала красивый золотистый оттенок.
Украшенные росписью деревянные предметы большими возами везли на ярмарки и базары, и они расходились по огромной территории северного края: мезенскую прялку можно было увидеть и на Пинеге, и на Печоре, и даже на берегах далекой Онеги. В начале нашего века прялка с мезенской росписью стоила 25—50 копеек. Указание на цену можно нередко увидеть в надписи на самом предмете. Так, на одной из прялок, приобретенных Загорским музеем, написано: «1900 года цена 35 коп. писал прялку Егоръ Михайловъ Аксеновъ. Кого люблю тому дарю прялку».
Подписывали свои расписные предметы (обычно прялки) мезенские художники довольно часто, сообщая в надписях то о цене предмета, то об имени заказчика, а то — о дате изготовления вещи и ее мастере. Встречались также надписи, восхваляющие изделие и его автора. Например, на прялке из Загорского музея запись гласит: «1908 года 26 работал Прокопий Семеновъ господинъ Новиковъ прялка прочная будешь держать ипоминати». Рядом с надписью «господина Новикова», видимо, нарисован «автопортрет»: мужчина в шляпе важно курит трубку.
Встретившиеся в надписях имена мастеров Новикова и Аксенова не случайны. У жителей села Палащелья было всего четыре фамилии: кроме двух упомянутых, еще Кузьмины и Федотовы. Новиковы и Аксеновы были выдающимися художниками, поэтому их имена встречаются особенно часто. Один из них оставил свою подпись на прялке, хранящейся в Историческом музее: «1880 года Григорей Новиковъ». Силуэты коней и оленей в его росписях особенно легки и изысканны, а распустившиеся хвостики птичек напоминают пушистые комочки весенней вербы. Соединенные в бесконечно текущие горизонтальные ряды, эти фигурки превратились в гармоничный орнамент, напоминая узоры вышивки или тягучие напевы северных песен. Волнистые линии, черточки, росчерки и завитки, быстро нанесенные пером, заполнили все оставшееся пространство, объединили отдельные полоски узора в единое декоративное панно. Особенно удался художнику конь, изображенный на обратной стороне лопаски: его выброшенные в стороны тоненькие ноги-метелки, поднявшаяся дыбом грива и круто выгнутая шея подчеркивают стремительность бега, силу и красоту животного.
Скачет конь с лихим всадником. Деталь росписи мезенской прялки. Архангельская область. Село Палащелье на Мезени. Последняя четверть XIX века.
Свобода и легкость, с которой Григорий Новиков наносит линии и штрихи, говорят о навыках письма. Возможно, что своему мастерству он научился у потомков переписчиков старинных рукописей, еще при Иване Грозном переселившихся в этот край из древнего Новгорода. Возможно, поэтому так часто включаются надписи в росписи мезенцев, а подпись на прялке Григория исполнена так же лихо и витиевато, как и конь.
К сожалению, не удалось собрать каких-либо сведений по истории этого живописного промысла: старики не помнят, когда и кто принес его в деревню. Самая ранняя дата на одном из предметов — 1854 год — говорит о том, что росписью здесь занимались уже в середине прошлого века.
Однако некоторые исследователи, анализируя элементы орнамента мезенской росписи, обратили внимание на их геометрический характер, повторяющий узор резьбы по дереву, характерный для этого края. Вполне возможно, что деревенские резчики под влиянием живописного искусства жителей соседних деревень сменили резец на кисть, сохранив по традиции в узоре элементы геометрического орнамента: круги, ромбы, розетки, квадраты и треугольники. Поэтому и туловища животных сохранили еще ярко выраженные прямолинейные очертания.
Охотник. Деталь росписи мезенской прялки. 80-е годы XIX века.
В то же время нанесенные быстрым и легким движением кисти угловатые линии резного рисунка приобрели плавность и гибкость, преобразовались в новые элементы узора: волнистые линии, сердцевидные фигуры, спиральки и тому подобное. С примерами такого перехода от резьбы к росписи мы уже встречались и раньше: вспомним росписи коробьев XVII века.
И пермогорское, и борецкое, и мезенское направления народного изобразительного искусства XIX века продолжили линию развития так называемого графического направления русского изобразительного искусства.
Здесь линия, контур, силуэт были главным, а дополняющая контурные изображения расцветка играла подчиненную роль. Теперь мы должны рассмотреть ту ветвь народного изобразительного искусства, в основе которой лежало живописное начало: весь узор наносился свободными мазками кисти, а переходные оттенки красок, оживки белилами создавали впечатление объема.
 |
 |
